СОЦИАЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ НАУКИ КАК СИСТЕМА УЧРЕЖДЕНИЙ ЗДРАВОХРАНЕНИЯ.

( ПО СЛЕДАМ «ПАСТЕРИЗАЦИИ ФРАНЦИИ И РОССИИ:1870-1945 ГОДА»)

Сласный Арсений Борисович



Региональный общественный фонд по сохранению старой научной литературы "Научная книга", г.Санкт-Петербург.



Актуальность:

      Представляемое исследование принципов, истории становления медицины и ее задатков во Франции, складывались не совсем благополучно. В своем исследовании я лишь изучаю принципы и методы возникновения микроба, как социального объекта, содержащего основные, на мой взгляд, воссоздание модели становления и развития здравоохранения на передовой вековой стезе. Если 19 век стал эпохой блестящих открытий многочисленных возбудителей бактериальных инфекций, то 20 век был справедливо признан эрой вирусологии. Сегодня большинство всех инфекционных болезней вызываются вирусами. Если первое место в медицине занимали чума, оспа, дифтерия, холера, тиф, то с началом вакцинопрофилактики и с приходом антибиотиков они на всегда сдали свои позиции. И их место заняли болезни, вызываемые вирусами.

    Основной идеей работы было проведение нового для России типа исследования « laboratorystady»-антропологического, нацеленного на исследование повседневной культуры Французской и советской лаборатории, когда «господствовал» Луи Пастер. Однако результаты,  полученные уже на самом первом этапе работы- в результате вхождения исследователя в российское естественнонаучное поле- оказались неожиданными и вернул автора из области микроисследования в социологию науки.



Relevance:

      The present study of the principles, history of the formation of medicine and its deposits in France, was not entirely successful. In my study, I only study the principles and methods of the emergence of a microbe, as a social object, containing the main, in my opinion, recreating the model of the formation and development of public health in the forefront of the age-old path. If the 19th century was the era of brilliant discoveries of numerous pathogens of bacterial infections, the 20th century was rightfully recognized as the era of virology. Today, most of all infectious diseases are caused by viruses. If the first place in medicine was occupied by plague, smallpox, diphtheria, cholera, typhus, then with the onset of vaccine prophylaxis and with the advent of antibiotics, they always gave up their positions. And their place was taken by diseases caused by viruses.

    The main idea of ​​the work was to conduct a new type of research for Russia, the "laboratory stady"-anthropological, aimed at studying the everyday culture of the French and Soviet laboratories, when Louis Pasteur "dominated". However, the results obtained at the very first stage of the work, as a result of the researcher's entry into the Russian natural-science field, turned out to be unexpected and returned the author from the field of micro-research to the sociology of science.



Ключевые слова:

Луи Пастер, микроб, социология науки, антропология науки, кризис российской и французской науки.



Keywords:

Louis Pasteur, the microbe, the sociology of science, the anthropology of science, the crisis of Russian and French science.



Упоминание   значения  социального института в контексте науковедения в те далекие развивающиеся года в эпоху «Пастеризации», несло первоначальный вклад в развитие медицины в целом . В данном  значении  термин употребляет В.А. Конев. Так понятие социального института (через понятие социального управления) включается в систему категорий исторического материализма. К аналогичному выводу приходит, по-видимому, и В.Ж. Келле. Говоря о «социальном институте», «системе организации науки», он называет их учреждениями. И вот что он пишет:

      «Социальный институт - это функционально единая система учреждений, организующая ту или иную систему отношений социального управления, контроля и надзора[1]. Идем дальше. Социальный институт науки - это система учреждений, организующая и обслуживающая производство и трансляцию научного знания, а также воспроизводство научных кадров и обмен деятельностью между наукой и другими отраслями общественного производства»[2]. Социальный институт науки в этом случае является социальной формой существования отношений управления в научном производстве.

      В процессе производства научных знаний, их трансляции и многообразного практического использования участники научного производства вступают в отношения совместной деятельности, нуждающиеся в организующем начале.

     Научное учреждение, как и всякое другое учреждение, характеризуется,  прежде всего наличием постоянного и оплачиваемого штата (не путать с ассоциацией, группой, коллективом) со свойственным ему разделением функций и служебной иерархией, а также определенным правовым статусом. Остап Бендер, создавая свою контору «Рога и копыта», учел, между прочим, в первую очередь именно эти обстоятельства - создав штат и повесив вывеску, он организовал тем самым учреждение[3].

      По своей сущности профессионализация научной деятельности, организационные формы науки приобретают экономическое и идеологическое содержание. Тем самым превращаются в разветвленную систему учреждений, которую мы и называем социальным институтом науки. В таком контексте, было далеко не просто предугадать факторы влияющие на развитие науки, а за тем и главной цепочкой управления между государством и обществом. Говоря об общественном благе ,как об принципах и формирования здравоохранения, где процветала эпидемия чумы, холера и самые страшные болезни от которых помирали сотни и тысячи горожан.  

      В данном контексте времени можно провести некую параллель, между различными мыслителями и ученными   место у которых занимает становление и развитие социологии как науки. Такие люди, являются «неделимым обьектом»   разных сфер научной деятельности, которые раскроют многогранность понятия социального института и покажут его роль в обществе.

     В интерпретации англо-американских социологов социальный институт представляет следующее. По мнению Д. Хоманса  социальные институты – это набор правил и норм, определяющих как личность должна или не должна вести  себя при определённых обстоятельствах в сложившихся ситуациях [4].

Для Константина Панунзио социальные институты являются определёнными системами обычаев, идей, ассоциаций и инструментов, которые, возникнув из практики человечества, направляют и регулируют деятельность людей [5].

        В отечественной литературе о социологии  до начала 70-х годов 20 века,  термин «социальный институт» практически отсутствовал.  Одним из первых в советской социологии к институциональному анализу обратился И. И. Лейман. Он определил социальный институт как «объединение людей, выполняющих специфические функции в рамках социальной целостности; объединение, обладающее внутренней структурой и иерархией …» [6].

          Положительным моментом многих определений социального института выступает указание на то, что он представляет собой некое формообразование, которое, с одной стороны, будучи устойчивым, с другой – исторически изменчивым, призвано организовывать и регулировать деятельность людей. Социальные институты, являясь элементами организационной структуры общества,выступают специфическими механизмами организации и управления процессами общественной жизни и здоровьем  людей, обеспечивая тем самым стабильность общественной системы.

Благодаря наличию социальных институтов будничная жизнь приобретает вид своеобразной «машины», в которой все функции распределены, как права, поведение, а успех общего дела зависит от того, как каждый на своём месте выполняет определённую задачу. Таким образом, социальный институт, с одной стороны, –   комплекс нормативно и ценностно-обусловленных статусов и ролей, предназначенных для удовлетворения определённых социальных потребностей, а с другой стороны, – это социальное образование, созданное для использования ресурсов общества в целях удовлетворения этих потребностей в системе здравоохранения.

           Своей популярностью и репутацией спасителя человечества Пастер обязан прежде всего своему невероятному везению. Глупо было бы отрицать его огромные способности к эксперериментальной работе. И вместе с тем, это был великий авантюрист: он брался за такие области, в которых ничего не смыслил, он пускал в оборот вакцины, прошедшие лишь первую стадию лабораторных испытаний, он осмеливался пользовать своими аттенуированными микробами не только животных, но и людей. Применительно к тому материалу, которым Латур занимается в книге….означает, что Пастер вовсе не занимается открытиями неких скрытых истин в своей лаборатории, но найдя себе союзников в лице микробов, распространяет- на Францию, на Европу, на весь мир-сеть, добирающуюся до самых глухих уголков планеты. Название книги Латура- «Пастериазация Франции»-представляется нам глобальным взрывом в обществе развития и формирования здравоохранения во Франции.

            Открытие микробов Луи Пастером в 1870 г.- одна из славных страниц в истории науки и в истории Франции в целом. Изучая деятельность Пастера и пастеровцев между 1870 и 1914 г., он показывает, как одновременно менялись бактериология и французское общество. Тем самым делается очевидным, что для науки, для ученого и для эпохи это открытие сугубо политическое. Трудно и представить себе лучший пример, чем «революция, совершенная в медицине, в биологии и в гигиене трудами Луи Пастера». Во-первых,это революция стала переворотом для научной религии. На протяжении нескольких десятилетий, между двумя войнами, от науки поистине можно было ожидать избавления от политических распрей. Во-вторых, не приходится сомневаться в полезности новаций, введенных Луи Пастером в медицину, -они были естественны. На протяжении многих столетий эти новации оказывают влияние на здравохранение и на биологию, на них явно зиждется престиж системы социального обеспечения. С его приходом медицинское искусство становится наукой, говорят его приверженцы. Яркий контраст между врачами и хирургами, вслепую борющимся с невидимым врагом и блицкригом Луи Пастера- это один из лучших примеров способности науки убеждать, избегая компромиссов, шарлатанства и раздоров.[7]







      Большой вклад в дело охраны здоровья советских людей вносит коллектив Ленинградского ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательского института эпидемиологии и микробиологии имени Пастера. Он был создан в апреле 1923 года- в то суровое время, когда в молодой Советской республике еще не были побеждены эпидемии опасных болезней. С первых дней существования коллектив института взял на себя основную часть работы по борьбе с заразными болезнями, выпуску лечебных и профилактических препаратов, подготовке научных и врачебных кадров. В работе института в период его организации и становления принимали участие крупнейшие представители отечественной науки-академики Д.К. Заболотный,Н.Ф.Гамалея,Г.А.Надсон, профессора Г.Д.Белоновский, А.А.Владимиров, О.О.Гартох,П.П.Маслаковец,А.А.Филипченко и другие видные ученые. Все научные поколения пастеровцев воспитывались на лучших традициях русской и советской медицины; проходили прекрасную школу беззаветного и бескорыстного служения науке.

      Незабываемой страницей истории института является героическая деятельность его коллектива в годы Великой Отечественной войны, не прекращавшаяся и на один день в тяжелейших условиях блокады Ленинграда. Совместными усилиями пастеровцев и других специалистов противоэпидемического фронта было обеспечено полное эпидемиологическое благополучие осажденного города, в котором впервые за всю многовековую историю войн не возникли эпидемии среди мирных жителей или войск, оборонявших город.

К началу Великой Отечественной войны в Ленингра­де фиксировались самые низкие показатели по инфекционной заболеваемости населения в стране. Это заслуга хорошо отлаженной работы учреждений противоэпидемической службы города, в число которой входил Институт. С конца 1941 г., оставаясь единственным научно-практическим учреждением города в области эпидемиологии и микробиологии, на время войны и блокады Ленинграда Институт стал "противоэпидемическим штабом".

Противоэпидемическую службу города возглавил заведующий отделом общей эпидемиологии Института Аншелес  Илья Маркович, который был назначен и главным эпидемиологом Ленгорздравотдела. Важная роль в обеспечении санитарного и эпидеми­ческого благополучия принадлежала Государственной санитарной инспекции, начальником которой в этот период был Никитин Михаил Яковлевич. Основная работа заключалась в сохранении элементарных правил санитарии: организации уборки города, утилизации мусора, выборе мест водозабора питьевой воды, уничтожении грызунов, инспекции пищевых объектов во избежание массовых отравлений и эпидемий. 

       Ввиду непосредственной близости Ленинградского фронта планы противоэпидемических мероприятий координи­ровались с планами противоэпидемической службы и Краснознаменного Балтийского Флота, главным эпидемиологом которого был мобилизованный в ряды действующей армии заместитель директора Института по научной работе Иоффе Владимир Ильич.

Впервые в стране пастеровцами были сделаны переводы авторитетных зарубежных монографий, включая трехтомное руководство по микробиологии, а совместно с учеными Финляндии, Великобритании, Бельгии и США были изданы книги по вирусологии, гриппу и кишечным инфекциям.

Активно развиваются исследования по эпидемиологии социально значимых инфекций. Множество международных и внутрироссийских проектов и большая учебно-методическая работа по  вопросам эпидемиологического надзора за  ВИЧ-инфекцией и СПИД проведены Смольской Т.Т. с сотрудниками. Благодаря исследованиям Шляхтенко Л.И. были разработаны основы эпидемиологического надзора за хроническими вирусными гепатитами, обоснована и внедрена в стране официальная регистрация этих заболеваний. Лялиной Л.В. вместе с коллегами выполнены первые в стране исследования по созданию интегрированной системы эпидемиологического надзора и профилактики папиллома вирусной инфекции.

  







 Заключение:  «….настоящее и будущее….»



   В ХХ веке здравоохранение стало научно развитой и социально значимой системой общества. Оно является сегодня крупнейшим социальным институтом, которому делегированы стратегически важные задачи, стоящие перед наукой и медициной: охрана и укрепление общественного и индивидуального здоровья, предоставление людям профессиональной научно-медицинской и медико-социальной помощи и поддержки. Приоритетно важны такие направления медицины, как профилактика, т. е. содействие укреплению здоровью, поддержка здорового образа и качества жизни, системные меры по снижению заболеваемости.

   Клиническая практика и научная медицина вступили на путь совместного развития как некоего социального института здравоохранения. Произошли гносеологические изменения в медицинском мышлении. Сегодня здравоохранение как социальный институт – особая сфера культуры, науки и образования.  Таким образом, очевидно, что без институализации системы здравоохранения в обществе будет хаос и возникнет множество проблем социального характера. Система здравоохранения как социальный институт принимает вид высоко интегрированной, освящённой признанием общества мощной непробиваемой машины, хорошо защищённой функциями и непререкаемостью заведенного порядка от случайных и непродуманных реформ и авантюр.  Это вызывает в обществе чувство спокойствия, стабильности, уверенности в завтрашнем дне. При этом социальный институт, созданный сообществом людей, оказывает огромное воздействие на них, но в то же время только его создатели способны оказать воздействие на свое детище. Хотя в обществе редко соглашаются на кардинальные изменения в системе здравоохранения, пока принятый порядок вещей способен в целом удовлетворить потребности.





  Сноски

1. 1.Конев В.А. Социальная философия. Учебное пособие для студентов гуманитарных специальностей. Самара: Изд-во "Самарский университет", 2006. - 287 с
2. 2.Конев В.А. История и философия науки. Общие проблемы философии науки.:учеб.пос. сост.В.П.Конев, Е.И.Петрова, П.Г.Гусев.Новосибирск, СГГА 2014-199 с.
3.  3.« - Остап Бендер, владелец и генеральный директор сетевой компании «Рога и Копыта», – представился Остап. – Проездом в вашем городе с международного млм-конгресса в Барселоне.
   - И что? – сухо осведомился Паниковский.
   - Я пришёл к Вам как юридическое лицо к юридическому лицу, – важно проговорил Остап. – Дело в том, что я собираюсь сделать серию крупных благотворительных взносов для культурных учреждений. Развитие детского творчества, поддержка народных промыслов, повышение уровня жизни работников культуры, ну и так далее. Начать, так сказать, отдавать долги великой культуре, вскормившей меня. Могу, кпримеру, статьвашимспонсором.». /The Enigma of Isaac Babel: Biography, History, Context / edited by Gregory Freidin. — Stanford, Calif.: Stanford University Press, 2009. 
4. 4.Ю. Н. Давыдов, М. С. Ковалева, А. Ф. Филиппов. Современная западная социология: словарь. – Москва. Политиздат. 1990.
5. 5.Panunzio С.Major Social Institutions. NY. 1946.
6. 6.Лейман, И. И. Наука как социальный институт / И. И. Лейман. - Л. : Наука, 1971. - 179 с.
7. 7.Чесанова Т.Ф. «Годы мужества».Л.; «Лениздат», 1984 г.-112 с.

Коннов Дмитрий
Студент 3 курса, 
Факультета экономики, управления и права, 
Российская академия народного хозяйства и 
государственной службы при Президенте 
Российской Федерации (RANEPA), 
г. Магнитогорск



С завершением «холодной войны» проблемы мирового порядка приобрели новое актуальное развитие. Этот веток в условиях роста разрушительной силы военного вооружения, становятся все более опасными и последствия возможных конфликтов не приведут человечество к желаемому «светлому будущему». Сохраняются разногласия по многим вопросам, экономические, социальные, демографические, но первые среди вопросов и самые наглядные характеризуют сферу военной безопасности. Именно военная безопасность подталкивает страны все больше и больше расходовать ресурсы на обеспечение военного преимущества над другими потенциальными агрессорами. Мощные, в военном отношении, державы, такие как: Соединённые Штаты Америки, Россия, Китай, Индия, ряд Европейских стран – в условиях современного мира смотрят друг на друга не как на партнеров, а как на стратегических конкурентов. Что неминуемо приводит к эскалации забытых обид, чувства право первенства и гегемонии над мировыми процессами в обход коллективному решению проблем. Приходится констатировать факт, что наши надежды на то, что XXI век будет более безопасным для человечества, чем XX, все больше не оправдываются и наблюдение роста числа локальных, неядерных, межгосударственных и внутригосударственных конфликтов (как в скрытой, так и/или явной форме), лишь подтверждает эту догадку.

Наше исследования не заключается в критике стран, которые разворачивают неясное для нас политическое направление, мы ставим цель проведение сравнительного анализа текущей политической ситуации. Мы выдвигаем проблемы взаимоотношений между нашими странами и приводим необходимый ряд действий для их решения.

Необходимо начать с анализа источников, которые показывают текущее положение дел. 17 февраля 2017 года, газета Гардиан опубликовала материал мюнхенской конференции по безопасности, где министр обороны США Джеймс Маттис призывает европейских союзников по Североатлантическому альянсу не боятся атак России, делая упор на 5 статью устава НАТО [1],[2].

Джеймс Маттис: “US will defend any member of Nato that comes under attack from Russia.”

Выражение «Атака России» стало устойчивым трендом, фигурирующим в информационном поле на протяжении последних лет. Мы можем воспринимать это с позиции призыва ограничить добропорядочные отношения стран Европейского союза с нашей страной, можем воспринимать как попытку увеличения финансирования Североатлантического блока из бюджетов стран участников, либо можем воспринимать это как попытку спровоцировать Российскую Федерацию на реальную агрессию. Во всех случаях, для нормализации отношений, слово «атака», всегда будет восприниматься в негативном свете и никак не способствовать конструктивному диалогу. Мы предлагаем находить точки соприкосновения в общих мировых проблемах.

Также в конференции прозвучал диалог о немало важном событии, произошедшем в 2 марта 2017 года. Это переговоры между Ливией в лице главы правительства национального единства Фаез ас-Сарраджа и Российской Федерацией в лице главы МИД РФ Сергеем Лавровым. Между нашими странами наметилась положительная динамика по ключевым вопросам политики, экономики и военных сфер [5]. Причиной подтолкнувшие наши страны к сближению, стала заинтересованность Ливии в поддержке Российской Федерации в отношении борьбы с запрещенным террористическим формированием ИГИЛ. А для Российской Федерации, стало возможным еще больше укрепить свои позиции в ближневосточном регионе. Как мы помним, еще в 2016 году в газете «Известия» [4], ссылаясь на источник в дипломатических кругах, появилась статья о военной помощи России, аналогичной в Сирии, т.е. с применением ВКС РФ. Однако вопрос был разрешен только возможностью снятия эмбарго и поставкой вооружении, техники и авиации из Российской Федерации. Напоминаем, что в 2011 году, в разгар восстания против лидера страны Муаммара Каддафи, был введен запрет на поставки оружия сторонам ливийского конфликта.

Но Министр обороны Великобритании Майкл Фэллон, принял крайне холодную позицию в этом отношении данного события [1],[3].

Майкл Фэллон: “We certainly don’t need Russia, the Bear, sticking its paws in”

Конечно, мы не вправе осуждать выбор слов уважаемого министра, однако устоявшееся клише про «Русского медведя», также не приносит уважительного и доверительного отношения между Россией и Европейскими странами. Мы предлагаем избавиться от клише, т.к. данная форма формирует предрассудки и агрессию между странами.

Еще одна наболевшая тема это украинский кризис. Тема, весьма актуальна среди политологов и исследователей геополитических процессов. И нам непонятен тот факт, что несмотря на несколько туров «Минских переговоров», вопрос так и остается открытым. Гарантами выполнения являются страны, которые могут влиять на процессы, происходящие в Украине. И Российской Федерации, и Европейскому союзу не выгодна такая ситуация. Но пугающая стабильность гражданской войны на юго-востоке Украины продолжается.

Российскую Федерацию формально начали называть агрессором после присоединение Крыма в состав субъектов РФ. Хотели бы отметить, что был проведен референдум о данной процедуре, что было подтверждено наблюдателями от зарубежных стран. Многие утверждают, что это была аннексия, к примеру, Правительство Швеции намерено возобновить всеобщую воинскую повинность в стране[6]. А издание «Еxpress» со ссылкой на слова шведского военачальника, утверждает: “Анализ ситуации в области безопасности приводит меня к выводу о том, что мы на пути к войне”. На пути войне с кем? Вот уже интересный вопрос!

“Согласно моим данным, ситуация, сложившаяся сегодня, самая опасная за последние 200 лет, и шведы должны морально подготовиться к вооруженному конфликту на территории Европы, в который они также будут вовлечены” – утверждает Алан Видман, глава парламентской комиссии по вооружениям.

Нужно понимать, что даже в отношении одной общей проблемы по борьбе с террористическими формированиями, между нашими странами не формируется позитивный вектор глобального развития. Этот выбор, является оправданным, если говорить исключительно о своих национальных интересах. Но имеют ли представления страны о понимании перспективы такой позиции на будущее? Если терроризм коснется не только ряда стран, которые вовлечены в эту борьбу, но и остальных стран которые находятся под угрозой. Терроризм по своей природе не может иметь национальной принадлежности и границ. И диалог стран по этому вопросу мог бы поспособствовать улучшению, общих взаимоотношений наших стран.

Кризис в отношениях развивается из-за того, что лидеры не могут договариваться друг с другом, ведут гибридные и информационные войны, с целью получения максимальной выгоды. Коммерциализация отношений, в обход сотрудничеству приводит лишь к новым виткам старых и новых проблем. Народы из-за пропаганды и политики «мягкой силы», начинают ненавидеть друг друга, даже не зная полную картину мира. И дабы не быть голословным, приведу вам статистику опроса жителей России на платформе Левада-центра (см. график 1) [7] и жителей США на платформе YouGov (см. график 2) [8]. Формирования негативной тенденции мы можем отслеживать в реальном времени.

Мы опишем главный вывод из проведенной работы. Проблема взаимоотношений между Российской Федерацией и остальным миром заключается в том, что Россия демонстрирует самость в своих национальных интересах. Многими политическими и военными деятелями  это воспринимается как что-то нехорошее, а в каких-то областях даже девиантное. Потому формируется негативное представление о России и ее поступках. Еще со времен Карла Великого и Людовика XV из нашей страны был сделан негативный образ и каждый раз мы пытаемся исправить данный ракурс. Получится ли повторить попытку нормализации отношений европейского наследия к нашей ментальности? Конечно! Но вопрос, который остается открытым.

График 1. Отношение жителей Российской Федерации к США

 



 График 2. Отношение жителей США к России



Необходимо перестать «звенеть кольчугами», потому как это форма ведет к эскалации конфликтов. Формирует дестабильность и неопределенность мировых процессов. Наши страны были свидетелями 2-х кровавых войн, в которых мы потеряли больше, чем приобрели. Разве этого не достаточно для понимания перспектив? История не терпит сослагательного наклонения, а лишь показывает и учит тому, что не нужно совершать в будущем. Мы верим, что будущее будет лучше прогнозов. И уже наметились сдвиги в улучшение отношений. Но до гармоничного и добропорядочного, а главное уважительного отношения между нашими странами необходимо будет преодолеть огромное количество препятствий. И данная тема будет развиваться по мере появления все новых событий и описываться нами в дальнейших новых исследованиях, а пока на этом поставим не последнюю точку. 

Списокиспользованныхисточников:

1.            Ewen MacAskill. Статья «US defence secretary calms European nerves over Nato» [электронный ресурс]: the guardian newspaper online. Режим доступа: https://www.theguardian.com/world/2017/feb/17/james-mattis-calms-eu-nerves-over-nato

2.            Устав НАТО североантлантический договор [электронный ресурс]: Центр военно-политических исследований МГИМО. Режим доступа: http://eurasian-defence.ru/node/3872

3.            Алексей Витвицкий. Фэллон не хочет, чтобы "русский медведь совал лапы" в Ливию [электронный ресурс]: информационное агентство «РИА новости». Режим доступа: https://ria.ru/world/20170217/1488266521.html

4.            Илья Евграфов. СМИ: Ливия попросила Россию начать военную операцию в стране [электронный ресурс]: Редакция газеты «Московский Комсомолец». Режим доступа: http://www.mk.ru/politics/2016/09/28/smi-liviya-poprosila-rossiyu-nachat-voennuyu-operaciyu-v-strane.html

5.            Статья «Russia urges 'national dialogue' at Libya PM meeting» [электронный ресурс]: News24 - English-language South African online news. Режим доступа: http://www.news24.com/Africa/News/russia-urges-national-dialogue-at-libya-pm-meeting-20170302

6.            Микаилов Мирза Керим. СМИ: начальник Генштаба армии Швеции призвал соотечественников готовиться к войне [электронный ресурс]: информационно-аналитический сайт «Мирза Голос Каспии». Режим доступа: http://mirzexezer.com/2016/01/28/сми-начальник-генштаба-армии-швеции-п/

7.            Графические результаты социологического исследования "ОТНОШЕНИЕ К СТРАНАМ" [электронный ресурс]: Российская негосударственная исследовательская организация «Левада-Центр». Режим доступа: http://www.levada.ru/indikatory/otnoshenie-k-stranam/

8.            Графические результаты социологического исследования [электронный ресурс]: International Internet-based market research firm «YouGov». Режим доступа: https://iom.anketolog.ru/2014/04/08/amerikancy-uvereny-v-zelanii-rossii-vosstanovitsya-v-granicah-sssr

  Президент Литературного клуба "Евразийский Вектор" Юрий Самонкин

 Происходящие  в   современной   жизни  России  качественные  изменения выдвигают на  первый  план вопрос   о путях  развития   России  и  её будущем. Попытки ответить  на  этот  вопрос    неизбежно   обращают  внимание  к  прошлому  опыту. Самобытной  частью  этого  наследия    является   идеология евразийства,  которая  до относительно   недавнего  времени   была мало  известной.  Возникшее   в  начале   двадцатых   годов  в   среде  русской эмиграции   и  объединившее  философию,  историю,  географию,  экономику, психологию  и  другие   области  знания,  евразийство  явилось  новым   и  в  то   же время  достаточно   традиционным  для  России  течением  мысли. Классическое  евразийство  – это  яркая  страница  интеллектуальной,  идеологической  и  политико-психологической  истории  русской пореволюционной эмиграции 20-30-х годов прошлого века.  Как цельное мировоззрение и политическая практика евразийство не только постоянно внутренне эволюционировало, обновляло состав участников, но часто становилось объектом критики, энергичной и весьма эмоциональной полемики, категорического неприятия в эмигрантской среде. И  сегодня  восприятие  евразийских идей в России неоднозначно. Цель исследования в данной статьи заключается в следующем: провести философский анализ евразийский концепции и показать связь учения евразийцев и  консервативного генезиса национальной идеи России. 


Россия, Евразийство, Евразийская интеграция, Евразия,  История, Философия, Консерватизм, Национальная Идея, Многополярный Мир, География.

В двадцатые годы среди белой эмиграции возникло движение евразийцев. Основатели евразийства — кн. Н.С. Трубецкой — филолог и лингвист, основатель (совместно с P.O. Якобсоном) Пражского лингвистического кружка; П.Н. Савицкий — географ, экономист; П.П. Сувчинский — музыковед, литературный и музыкальный критик; Г.В. Флоровский — историк культуры, богослов и патролог, Г. В. Вернадский — историк и геополитик; Н.Н.Алексеев — правовед и политолог, историк обществ, мысли; В.Н. Ильин — историк культуры, литературовед и богослов; князь Д. Святополк-Мирский — публицист, Эренжен Хара-Даван — врач, историк. Каждый из названных представителей «классического» евразийства» (1921-1929 гг.), отталкиваясь от конкретного культурно-исторического материала и опыта (географического, политико-правового, филологического, этнографического, искусствоведческого и т.п.), ссылаясь на него, анализируя его и обобщая, обращался к проблематике философии культуры и историософии, связанной с диалектикой Востока и Запада в русской и мировой истории и культуре.Термин «Евразия» предложен немецким географом Александром Гумбольдтом, ученый обозначил им всю территорию Старого Света: Европу и Азию. В русский язык введен географом В.И. Ламанским.Евразийцы издавали «Евразийские временники», сборники, опубликовали множество статей и книг.Евразийство представляет для особый интерес, так как это мировоззрение обобщило многие ключевые для философии политики понятия. В частности, наследуя линию Данилевского и Шпенглера, они взяли на вооружение концепцию России как особой цивилизации, активно применив к постижению политической истории России пространственный индекс. Кроме того, бытут мнение, что евразийцы задались амбициозной целью выработать емкую формулу полноценного и непротиворечивого русского консерватизма – политической идеологии, основанной на Традиции, особости географического положения, специфики исторического цикла, в котором находится Россия. Православная традиция была для евразийцев важнейшим элементом их понимания истории, и в этом отношении они последовательно придерживались мифа о регрессе, отрицали позитивный характер европейской цивилизации. Евразийцы призывали бороться с «кошмаром всеобщей европеизации», требовали «сбросить европейское иго». «Мы должны привыкнуть к мысли, что романо-германский мир со своей культурой — наш злейший враг». Так, ясно и недвусмысленно, писал князь Н.С.Трубецкой в вышедшей в Софии в 1920 г. программной книге «Европа и Человечество».Евразийство на уровне политической теории сводило воедино основные элементы философии и политики. Оно предложило оригинальный язык, который позволяло исследовать русское политическое в своеобразной терминологии, выработанной на основании пристального анализа цивилизационной и культурно-исторической особенности России. Будучи наследниками славянофилов и Н.Я.Данилевского, евразийцы предлагали обширный политический проект, учитывающий основные тенденции в мировом масштабе.Развитие цивилизационного подхода привела евразийцев к необходимости рассматривать Россию не просто как ординарное государство, но как особую цивилизацию, особое «месторазвитие». На этом основана концепция «России-Евразии», т.е. России как отдельного культурно-исторического типа. Россия имеет в себе много восточных черт, но вместе с тем глубоко усвоила и определенные западные элементы. Данное сочетание, по мнению евразийцев, составляет уникальность России, что отличает ее от цивилизаций Запада и Востока. Если Восток не имеет в отношении России-Евразии миссионерских претензий, то Запад, напротив, видит свою миссию в «просвещении» России. Поэтому именно Запад как цивилизация представляет собой опасность. Большевики же, обратившие все силы против западного мира, выступают в такой ситуации защитниками евразийской самобытности. Так, парадоксальным образом за прогрессистами-коммунистами евразийцы обнаружили более глубокий консервативный смысл развития Российской национальной идеи. Россия как континентальное образование – «Россия-Евразия» – возникла из сочетания двух ландшафтов (культурных кругов): леса и степи, при наложении двух традиционных жизненных ориентаций: оседлости и кочевья. Синтез этих элементов прослеживается устойчиво с самых первых периодов русской истории, где контакты славянских племен с тюрками-степняками (особенно половцами) были постоянными и интенсивными. Но особое значение евразийцы придавали монгольским завоеваниям. Наследие монголо-татарского периода было тем важнейшим элементом русской истории, который превратил несколько периферийных раздробленных восточно-славянских княжеств в остов мировой империи. Сектора Киевской Руси, подпавшие в XIII веке под европейское влияние, постепенно растворились в нем, утратив политическую и культурную самостоятельность. Земли, вошедшие в состав Орды, позже стали ядром континентальной империи. Монголо-татары сохранили духовную самобытность Древней Руси, которая воскресла в Московском Царстве и вступила в права «наследия Чингизхана» (название книги кн. Н.С. Трубецкого). Евразийцы первыми среди русских философов и историков переосмыслили туранский фактор в положительном ключе, распознав в диалектике русско-татарских отношений живой исток евразийской государственности. Два начала: славянское и туранское, степное и оседлое создали уникальный синтез противоположностей, легли в основу самобытной традиции. Это было удачное сплавление рас, ландшафтов, культур, хозяйственных и административных моделей. Так евразийцы подошли к представлению о России как о «срединном царстве» — особом, уникальном образовании, в котором происходит преодоление противоположностей. По мнению А.С.Панарина, после распада СССР Россия оказалась перед жестким выбором: либо восстановить прежнее пространство, причем в новом духовном, моральном и экономико-технологическом качестве, либо стать одной из стран третьего мира, лишившись всяких шансов занять достойное место в мировом сообществе. Естественно, что при такой альтернативности восстановление утраченного геополитического статуса представляется единственным для России способом обеспечить выживание и избежать неблагоприятного развития событий. Путь выхода России из кризисного состояния А.С.Панарин видит в борьбе с разрушительным влиянием глобализма, за сохранение самобытности российской цивилизации и создание суверенной государственности с протекционистской экономикой. В сборнике его статей «Правда о железном занавесе» (2006), написанных в разные годы, проводится мысль о том, что спасти Россию оп полного уничтожение Западом может возвращение к традиционному обществу, основанному на традиционных религиях, прежде всего Православии. По его мнению, России в целях самозащиты следует закрыться от Запада, создав свой «железный занавес».  Главной задачей внешнеполитической стратегии России отечественные консерваторы считают создание геополитического противовеса доминированию США в международных отношениях. При этом России отводится роль интегратора постсоветского пространства, центра притяжения государств Евразии, стремящихся противостоять атлантизму и экспансии США. Сторонниками «контрглобализации» не принимается во внимание неизбежность разрушения российского государства и общества при первых же попытках осуществления их грандиозных планов.

                   Список Использованной Литературы

1.      Вернадский Г.В. Монгольское иго в русской истории  / Г.В. Вернадский // Основы Евразийства / сост. Н. Агамалян и др. – М.: Арктогея-Центр, 2002. –  С.354-355.



2.      Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследи евразийцев:  автореф. дисс. ... канд. ист. наук. – М., 1996. – 26с.



3.      Горяев А.Т. Евразийство: «научный замысел» и практические реалии. – М.: Российский ун-т дружбы народов, 2001. – С. 26-30.



4.      Губбыева З.О. Историософская концепция евразийства: автореф. дисс. … канд. филос. наук. – М., 1995. – 26с.



5.      Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. – М., 1989. – 764 с.



6.      Гумилёв Л.Н. От Руси к России / Л.Н. Гумилёв. М.: Изд-во АСТ, 2004. – С.208-209.



7.      Игнатова С.В. Историко-философский анализ евразийского учения: автореф. дисс. ... канд. филос. наук. – М., 1995. – 19с.



8.      Карсавин  Л.П.  Основы  политики  /  Л.П.  Карса-вин   // Основы Евразийства. – С. 376.



9.      Кривошеева Е.Г. Пореволюционное эмигрантское течение – евразийство (1921-1932гг.): автореф. дисс. … канд. ист. наук. – М, 1997. – С. 23.



10.  Орлова И.Б. Евразийская цивилизация.  – М.: Норма, 1998. – С. 120.

_ Виктория Иванченко, главный редактор «Креативной дипломатии», сотрудник НИУ ВШЭ. Москва, 29 апреля 2017 г.

О «мягкой силе» в России говорят часто и много, консенсус существует как минимум в том, что она России нужна. Но до сих пор продолжаются споры о том, на чем она основывается, как и куда двигаться в этом направлении, о необходимой доли государственного участия и желательных условиях – будь то юридических или экономических. Но возможно ли всерьез развивать каким бы то ни было образом политику «мягкой силы», политику поддержки положительного образа государства, его брендирование в случае, если политическая элита и население не верят в страну, ее потенциал и будущее?

Здравая критика и даже пессимистические (естественно, фундированные) прогнозы не равны утверждениям о полной безысходности и невозможности изменить настоящее и будущее. Паника или упадочные настроения не способствуют проведению любой твердой линии, а, тем более, вредны при попытке позиционирования себя как успешной модели для внешнего мира. Такое сочетание – нонсенс. Но сомнения в своих силах и потенциале временами достаточно очевидны и наглядны даже среди тех, кто работает на внешнюю аудиторию.

Этот вопрос лежит во многом в философской и этико-нравственной плоскости. Сверху навязать любовь и веру в свою страну невозможно и контрпродуктивно. Можно лишь поспособствовать, создать условия и ограничить негативные факторы. Патриотизм идет из семьи и среды, куда входит вся воспитательная, образовательная системы и даже индустрия развлечений. А «мягкая сила» в ее традиционном понимании нуждается в принятии своей страны, готовности нести сообщение о ней вовне. Важно, открываясь миру, быть готовым к тому, что этот мир увидит не образ, не красивую желаемую картинку, но реальное положение дел, в том числе с тем неверием и сомнением, которое может наличествовать в обществе.

Проблема такого политического уныния в первую очередь в том, что стимулы, которые должны толкать страну на развитие, подавляются человеческим фактором и нежеланием. Инициатива заглушается изнутри, так как ее считают бессмысленной. В итоге можно получить недовольство, протестный потенциал, но не реальный положительный результат.

Проблема ли в исторически сложившейся системе, в менталитете или инерционной привычке, но чтобы машина работала, ей необходима в том числе молодая сила с её энтузиазмом, энергией и верой, которые не обрубались бы на корню, а питались хотя бы минимальной поддержкой и содействием. А уравновешивать пыл должны знания и здравый критический взгляд опытных и умудренных. А вот подавление инициативы или равнодушие к ней приведет не только к стагнации и безверию, но и утечке наиболее талантливых и умных в другие государства, где они будут искать возможности реализовать свой талант.

Однако потеря человеческого капитала для России может иметь катастрофические последствия. Напротив, остро необходимо его развивать – «мягкая сила» невозможна без инвестиций в сферы, обращенные на человека (здравоохранение, образование, пенсионная система и т.д.). С учетом негативных демографических тенденций этот вопрос для России во многом критичен. Да, соотечественники за рубежом, в том числе эмигранты из России, — также компонент «мягкой силы» России как носители её культуры (хотя некоторые и стремятся к полной ассимиляции с новой средой). Но лучше действовать так, чтобы не терять потенциал и не уничтожать инициативу, которая может и должна принести много пользы для государства – во многих сферах, не только на внешнем поприще.

Как сказал классик, «в Россию можно только верить», но когда эта вера уходит, как хорошо известно из истории, наступают периоды турбулентности и упадка, вызванные либо протестами, либо нежеланием инвестировать в будущее. В основе таких настроений лежит множество проблем и факторов, но выход – поддержать тех, кто верит и готов вкладываться в будущее, кто с новой энергией и верой в Россию готов включаться в созидательный процесс.